Таня Гроттер и проклятие некромага - Страница 3

* * *

После Гробыни Таня обзвонила и остальных по списку. Жикин подскочил к зудильнику сразу. Узнать в нем прежнего красавчика было нелегко. Левая скула раздулась, отчего глаз казался маленьким. С другой стороны, на фингал это походило мало. Желвак вздулся не там, где это обычно бывает после драки, а ближе к носу.

«Сглазил, небось, кто-то. И правильно. Нечего обманывать юных ведьмочек», – решила Таня не без злорадства.

Жикин узнал Таню и заметался. Если он и ждал чьего-то звонка, то не ее.

– Чего тебе надо? Перезвони мне через минуту! – крикнул он Тане и отключился.

Экран зудильника еще не успел погаснуть, когда Таня заметила, что Жикин сорвал со спинки кресла пиджак и суетливо накрыл им нечто, лежащее на столе. Таня не разглядела, что именно. По правде говоря, жикинские секреты ее занимали мало. Маги умеют уважать чужие тайны. У них и своих тайн более чем достаточно. Она дала Жикину две минуты закончить все дела и перезвонила снова.

На этот раз Жикин ответил после третьего звонка и уставился на Таню с бараньим выражением. Все, что было на столе, успело исчезнуть, включая пиджак.

– Ну? Чего? Какая информация? – спросил он сердито.

Предположить, что Гроттер могла позвонить ему просто так, без определенной цели, Жорик не смог бы и в бреду. Таня передала ему приглашение Шурасика. Жикин сухо пообещал, что будет, и отключился, не прощаясь. С Таней Жикин никогда не притворялся любезным. Ее бы это не обмануло, да и самому Жикину было совершенно не нужно.

«Странная штука – жизнь. Я и Жорик даже обидеть друг друга не смогли бы. Мы не просто разные. Мы существуем в разных вселенных», – подумала Таня, глядя на опустевший экран, продолжавший тихо мерцать.

После Жикина она набрала Горьянову, решив сделать все неприятные звонки, а затем переходить к приятным. Вообще-то звонок Горьянову по жребию выпал Ягуну, но хитрый Ягун обменял его на звонок Бейбарсову и Зализиной, который выпал уже самой Тане.

Горьянов обнаружился в грязноватой конюшне. За металлической сеткой скорбно жевали сено пегасы. Вид у них был замученный, крылья хилые, с болячками. Все пегасы были либо слишком молодые и неокрепшие, либо старые и заезженные. Таня, как ученица Тарараха, отметила это сразу.

– А, Танька! Как ты, мать? – заорал Горьянов с несвойственной ему бодростью. Прежде он разговаривал исключительно умирающим голосом.

– Мать нормально. А ты как, отец? – спросила Таня, размышляя, не стукнулся ли Демьян недавно головой.

Горьянов немедленно принялся хорохориться и рассказывать, как круто у него идут дела.

– Занимаюсь, понимаешь, организацией скачек! Все призовые пегасы мои! Нужны будут деньги – ты только заикнись! – заявил он.

– Я уже сейчас заикнулась! Куда к тебе прилететь за деньгами? Вылетаю немедленно, только контрабас достану! – с энтузиазмом вызвалась Таня.

Как она и ожидала, больше к этой теме Горьянов не возвращался да и адресочка, куда прилетать, не оставил. Воротничок рубашки у него был грязный, а перстень с магическим бриллиантом, который он ей невзначай показал, явно фальшивый. Кроме того, Горьянов определенно начинал лысеть. Учитывая, что ему было всего девятнадцать, это заставляло задуматься, что будет лет через десять.

– Я тут босс! Хозяин конюшни! – сообщил Горьянов, но как-то не слишком громко.

– Рада за тебя! Большому кораблю – судьбу «Титаника»! – сказала Таня.

Мимо прошел молодой косолапый вампир с двумя ведрами воды. Вампир бесцеремонно толкнул Горьянова ведром и заорал, чтобы Демьян тут не шлялся и валил отсюда, потому что от него вода в ведрах портится. Горьянов испуганно шарахнулся. Вампир проследовал дальше. Пегасы испуганно шарахались от него и отдергивали морды от кормушек, ощущая кровососа.

– Кто это? – спросила Таня.

– Э-э… Младший конюх! Я позволяю сотрудникам независимое поведение, если они профессионалы. Лошади его обожают. Души в нем не чают! – пояснил Демьян Тане, убедившись, что вампир отошел достаточно далеко.

– И правильно делают. У вампиров нет души, – сказала Таня.

Горьянов смутился. Таня пожалела, что одернула его. Если не давать мужчине хотя бы изредка хорохориться, он совсем захиреет.

– Демьян! Завтра у Шурасика день рождения! В шесть часов в Тибидохсе! Ты сможешь? – спросила она очень ласково.

Горьянов снова заважничал. Достал из кармана исписанный блокнот и стал перелистывать страницы.

– Я жутко занят. Сумасшедший график. На много недель вперед все забито… Секретарша просто оборзела!

– Жалко. Ну ничего. Я скажу Шурасику, что ты не можешь. Думаю, он поймет, – сказала Таня.

Горьянов испугался.

– Стой, не надо! Когда ты говоришь? В шесть?.. Хм… Я попытаюсь вырваться, хотя, возможно, опоздаю. Вы уж там не скучайте без меня, лады?

Таня пообещала, что скучать они не будут. После Демьяна она позвонила Верке Попугаевой и Дусе Пупсиковой. Обе подруги оказались вместе, поэтому вполне хватило одного звонка.

– Как дела, Тань? Ой, я так рада, так рада! Что у тебя нового? – защебетала Пупсикова.

– Что у нее может быть нового? Играет в драконбол. Зубрит ветеринарную магию. А в личном: Бейбарсов, Ванька, Пуппер – все та же карусель, – хмуро перебила ее Верка.

Ее нос беспокойно ерзал, точно и через экран пытался вынюхать, как там и чего. «Вот собака!» – подумала Таня.

– В драконбол действительно играю. Вернулась в команду, – сказала она сухо.

– А что у тебя с контрабасом? Он у тебя заболел, что ли? – насмешливо поинтересовалась Дуся Пупсикова, вновь показываясь на экране зудильника рядом с Попугаевой.